Понедельник. Восемь часов утра. Звенит будильник. Моя

Понедельник. Восемь часов утра. Бренчит будильник. Моя мама, нежась в мягкой постели, просыпается. Тёплые яркие лучи осеннего солнца пробиваются в окно её спальни, и она встаёт с кровати. Любопытный лучик, проскользнувший сквозь щелку между шторами, бросается на её обнажённое восхитительное тело. Мама век дрыхает обнаженной. Ей это безумно нравится. Она, накинув лёгкий коротенький шёлковый халатик, бежит в ванную горницу. Вводит горячий душ и становится под него. Нежится в стремительно льющихся струйках, какие беспардонно и неупорядоченно облизывают её тело. Душ окончен. Чашка горячего кофе дербалызнута. Пора собираться на работу. Мама вновь в своей спальне. Скидывает халатик. Берёт черные шёлковые ажурные трусики и вздевает их на свои бёдра. Чёрный бюстгальтер также уже придерживает аппетитные груди. Чёрные эластичные капроновые чулочки натягиваются на восхитительные ножки, какие она поочерёдно взводит одну за иной и устанавливает на тумбочку, чтоб покойнее натягивать. Вот и ножки облачились в блещущий чёрный колер. Ныне мама избрала собственно этот. Задумалась на минуту о том, что же ей надеть наверх. Берёт этого же цвета обтягивающие брючки и вздевает на ножки, покачивая бёдрами, дабы воздушнее натянулись и засели. Ныне её изумительная тугая попка обтянута брючками, и если мама нагнется, то шов от трусиков будет выделяться сквозь них. Белокипенный топик скользит сквозь голову по её торсу и обливает, поддерживаемые ажурным бюстгальтером, груди. На ножки надеваются туфельки чёрного цвета на шпильке. Сумочка в десницы и сквозь плечо, и обольстительная сорокалетняя лошадка готова выступать на работу. Мама в данное времена своей жизни вкалывает домработницей, или будто она с гордостью боготворит болтать, гувернанткой, в здоровущем богатом особняке одной семьи. Семейная чета, что живёт в нём, почитай век на работе. Их трёхлетняя дочь будет с няней, за домом присматривает сторож, закоснелый обитатель этого семейства и почитай член их семьи, настолько величаемый Бэээриморрр!За большущим и спрашивающим девай ото дня садом следит садовник, дядька двадцати восьми лет, беспробудный мускулистый, век поглощённый работой. Давай и моя мама ответственная за чистоту этого гигантского особняка, какой прибрать и вычистить за один-одинехонек девай попросту невозможно. Оттого она убирала его частично, горница за горницей. Ныне одну, а завтра вторую, а послезавтра гостиную, а в пятницу иной этаж, итд. Мама влетела лёгкой галкой в ворота этого замка, процокала лошадкой по вымощенной камнями дорожке, что вела ко входной двери и залетела вовнутрь. - Добросердечное утро, Снежана! - Добросердечное, дядь Пётр. Будто миновала ночь? - Ага будто ей миновать!Всё одно. И мама направилась в свою раздельную горницу, где переодевалась. Вся верхняя костюм слетела с неё и была опрятно уложена в трюмо на полочку. Из шкафа она отхватила свою униформу. Надела чёрное больно коротенькое платье, какое было безвозбранным внизу и капельку пышным. Из-под чёрного подола проглядывали белокипенные ажурные оборочки. Платье придерживалось на плечах на бретельках, также обшитых снизу белокипенными кружевами. Декольте был абсолютным и доходил до того места, где было основание грудей, однако они век были захлопнуты платьем. Даже бюстгальтер не показывался. На талию поверх платья мама обвязала беленький почитай сквозистый фартучек, обшитый по концам кружевами. Он был в фигуре полукруга. Ленточки от узла на пояснице эротично покоились на платье, подпираемое упругой попой. На свои ясные волосы мама нацепила белокипенный матерчатый ободок, посередине какого был капельный бантик. На ладошки свои она надела чёрные обрезанные перчаточки из тоненького и мягкого материала, из-за каких выбивались белокипенные кружева, обхватывающие её запястья. Мама готова к новоиспеченному пролетарию дню!В столь будоражащем и пикантном уборе она двигает вытирать пыль с картин и мебели, вьюжить пустотелы, а затем их мыть и прочее. Однако это был не единый одеяние в её униформе. Всякую неделю он менялся. Были и иные, не менее открытые. Однако алкая кому это было надобно!Старику- сторожу, мадам няньке или бессмертно поглощённому работой садовнику, какой кроме граблей и большущих ножниц ничего в десницах не содержал? Ныне мама взялась за уборку чьей-то ветхой спальни. Она нагнулась над койкой и влажной ветошкой вытирала пыль. Вдруг в горницу вошёл владетель дома Эдуард или попросту Эд, дядька тридцати семи лет, непримечательной наружности и будет малодушный. Отчего-то ныне он пришёл домой в самом жаре пролетария дня. Он неожиданно завидел мою маму, нагнувшуюся над койкой. Её коротенькое платье задралось и были виданы ажурные чулки. Эда это сразило. Он автоматически подошёл назади(мама не слышала будто он вошёл). Тронул десницами её ножки и, взводя их возвышеннее, забрался под платье. Мама залпом встрепенулась и обвернулась к нему, однако видать взалкала с ним поиграть. - Что ж вы таковое ладите?– игриво пролепетала лошадка - Ага я…знаете ли…вы…, - мямлил он. Беспорочно болтая, у мамы давненько не было дяди. Она мягко легла попой на койка, расстегнула ширинку его брюк и отхватила гигантский двадцати трёх сантиметровый гладкий обрезанный член. Она сама ужаснулась при облике его. Азбука массировать и коротать языком по нему, затем вкруг головки. Взяла её и азбука посасывать; попыталась заглотить член, однако лишь половина примостилась у неё в ротике. Она и настолько больно широко раскрывала его. Пососав член под кряхтение Эда, она уложила его на горбу на койка, перекинула ногу сквозь его тело и присела на возбуждённый член. Поездила по нему, трусики потёрли своими кружевами кожу на нём. Затем мама, приподняв капельку попу и задрав платье, оттянула трусики в палестину. Взяла десницей член и завела этот кишка себе между ножек. Легла всецело на него и вскрикнула. Он беспощадно вошёл в неё до гроба. Поглаживая его груди и, обхваченная за талию его дланями, азбука садиться на член, выпуская стоны блаженства. Затем приподняла попку, и Эд уже сам всаживал фаллос в мамину писечку. Благо горница была отдалённая и она не сдерживала воплей наслаждения. Наконец Эд вытащил член из лона и тут же брызнул фонтаном раскалённой спермы на мамину попу, влетел на трусики, изобильно сбрызнул каплями на всю промежность и даже на чулки. По маминым ножкам текли капельки её эйфорийного выделения. Вина, по коей Эд вернулся домой днём, была контры его с бабой! Sex-News.Ru Использование материала вероятно всего при присутствии прямодушный ссылки. ПОДЕЛИТЬСЯ СТАТЬЁЙ

Вернуться